Любителям военной истории средневековья хорошо знакомы многочисленные изображения закованных в сверкающие латы рыцарей на защищенных броней могучих лошадях. Может показаться, что тяжеловооруженная кавалерия - это чисто западноевропейское явление. Однако многие черты рыцарства Западной Европы уходят своими корнями в восточные страны. Так и полностью защищенные доспехами конные воины появились впервые на Востоке, и западноевропейские средневековые рыцари имели предшественников в лице катафрактариев Древнего Мира.

Название "катафрактарий" происходит от греческого определения доспеха тяжеловооруженного всадника - "катафракта". Впервые этот термин отмечен в деловых документах эллинического Египта, где он обозначал доспех воина тяжелой кавалерии. Тит Ливий называл катафрактариями тяжеловооруженных всадников Антиоха III (XXXVII, 40, 5).

Также иногда можно встретить другое обозначение тяжелой конницы, во времена поздней Римской империи - "клибанарии". Предполагают, что оно происходит от латинского слова "клибанус" - название полевой печки, шутливо намекающее на тяготы, которые испытывали римские солдаты, изнемогавшие в жарком климате Ближнего Востока в своих стальных доспехах.

В настоящее время оба названия часто используют как синонимы, хотя термин "катафрактарии" чаще употребляли для наименования вспомогательных частей римской армии, например, конницы сарматов, а "клибанариями" главным образом называли собственно римскую и иранскую тяжелую кавалерию *1.

Время и место первого появления катафрактариев точно установить довольно трудно. От организации военного дела зависело само существование того или иного народа или государства, и удачные новинки в вооружении могли распространяться очень быстро на огромной территории. Кроме того, к катафрактариям относится не просто конница, закованная в доспехи, а использующая специальную тактику, построения и приемы, которые будут рассмотрены ниже. Часто родиной такого рода конницы называют Иран (II - I вв. до н. э.) или Среднюю Азию (IV-III в.в. до н. э.), хотя можно встретить мнение, что катафрактарии появились уже у персов Ахеминидской империи (вторая половина V в. до н. э).
Появление катафрактариев было ответом Востока на преимущество тяжелой пехоты Греции и Рима. Это можно показать на примере Парфии. Основу их войска первоначально составляли конные лучники. Атакуя в удобный момент и применяя правильную для сложившейся боевой обстановки тактику, они могли быть смертельно опасны, особенно для утомленного и расстроенного противника. Но в конечном счете парфянские лучники оказались бессильными перед фалангой, а тем более римским легионом.

О создании боеспособной пехоты, которая могла хоть как-то противостоять римской, из местных пеших воинов не могло быть и речи. Попытка прибегнуть к помощи наемной пехоты, как это делали еще персидские цари эпохи Ахеменидов, также не увенчались успехом: отряды тяжеловооруженных наемников оказались ненадежными. Так, например, в 129 г. до н. э. в ходе сражения с племенами саков наемная греческая пехота перешла на сторону противника. Это привело к разгрому парфянского войска и гибели самого царя Фраата II. Все это заставило отказаться от дальнейших попыток получить хорошую пехоту и обратиться к реорганизации лучшей части армии Парфии - ее конницы, и во II - начале I вв. до н. э. в результате проведенной военной реформы были сформированы отряды катафрактариев.

Для вооружения катафрактариев характерен прежде всего тяжелый доспех, который закрывал воина с ног до головы. Голову защищал шлем с металлической маской или бармицей, закрывавшей лицо. Катафрактарий носил пластинчатый или чешуйчатый панцирь. Парфянские катафрактарии II в. н. э. использовали комбинированный чешуйчато-пластинчатый доспех, в котором грудь вместо мелких чешуек прикрывали крупные прямоугольные вертикальные пластины. Возможно, в таком доспехе вместо чешуи могла использоваться и кольчуга.
Руки защищали или чешуйчатые рукава панциря, или металлические ламинарные наручи из широких поперечных полос, кольцами охватывающими руку. Ноги катафрактария закрывали поножи, по конструкции подобные наручам. Защита рук и ног могла быть изготовлена из кожи.

Закрытый с ног до головы сверкающими доспехами катафрактарий представлял собой впечатляющее зрелище. Древние авторы оставили нам красочные описания таких всадников. По словам Свиды (s. v. thorax), "все они сидели на своих лошадях как статуи, к их конечностям были подогнаны доспехи, которые точно соответствовали формам человеческого тела. Они покрывали руку от запястья до локтя, а оттуда до плеча, в то время как пластинчатая броня защищала плечи, спину и грудь. Голова и лицо были покрыты шлемом с металлической маской, которые делают их носителя выглядящим как статуя, потому что даже бедра и ноги и самые кончики ног покрыты доспехом. Он соединен с панцирем прекрасным кольчужным плетением, наподобие ткани, так что ни одна чать тела не останется видимой и непокрытой, потому что это плетение защищает руки и является таким гибким, что носители его могут даже сгибать пальцы".

А вот как опиcывает Аммиан Марцеллин тяжелую конницу персидского полководца Мерены во время похода Юлиана (363 г.): "То были закованные в железо отряды; железные пластины так тесно охватывали все члены, что связки совершенно соответствовали движениям тела, и прикрытие лица так хорошо прилегало к голове, что все тело оказывалось закованным в железо. И попавшие стрелы могли вонзиться только там, где через маленькие отверстия, приходившиеся против глаз, можно кое-что видеть или где через ноздри с трудом выходит дыхание (XXV, 1, 12)".

Панцири защищали не только всадников, но и их лошадей. Конский доспех представлял собой чешуйчатую или пластинчатую попону. Маска лошади была, вероятно, чешуйчатой. Иногда грудь коня дополнительно защищали выпуклые круглые пластины. Однако конский панцирь не был обязательным. На многих изображениях катафрактарии сидят на лошадях, совершенно не имеющих защиты.
Главным оружием катафрактария был "контос" ("kontos" по-гречески и "contus" в латинской форме) - огромное копье, достигавшее у сарматов длины, вероятно, 4-4,5 м. Об этом копье пишет, например, Плутарх: "Ведь вся сила этой броненосной конницы - в копьях, у нее нет никаких других средств защитить себя или нанести вред врагу, так как она словно замурована в свою тяжелую негнущуюся броню" (Лукулл, 28). Удары такого оружия были страшными: древние авторы сообщают, что эти копья могли пронзить насквозь сразу двух человек. В бою контосом сарматы действовали, вероятно, двумя руками.

Возникает, однако, вопрос: как мог удержаться на коне после удара таким копьем всадник, закованный в броню? Ведь в те времена не было стремян и седел с высокими луками.
Распространено мнение, что у сарматов существовала особая посадка катафрактария: ноги сгибали в коленями цепко сжимали бока лошади, а торс поворачивали в три четверти левым плечом вперед, держа при этом копье двумя руками.

Ряд исследователей считает, что левой рукой катафрактарий все-таки держался за поводья, а контосом действовал правой рукой, опирая его на согнутую левую. Это мнение имеет некоторое экспериментальное подтверждение. Специальные опыты, проведенные М. Марклом, показали, что македонские всадники-сариссофоры довольно свободно управляли своим очень длинным копьем, достигавшим в длину 10-12 локтей (4,5-5,4 м), удерживая его правой рукой, в то время как в левой - поводья, а ноги сжимали бока коня *2.

Древние изображения показывают и ту, и другую позиции. Возможно, что правы те и другие: катафрактарии использовали дополнительные приспособления, позволявшие им держаться на коне. Например, высказывают предположения, что всадник опирался на привязанные сзади колчаны. Существует также гипотеза, что уже в те времена были изобретены ременные стремена , но эта гипотеза не нашла пока убедительных вещественных доказательств.
Очень интересное описание способа управлять контосом приводит Гелиодор: "Когда наступает время битвы, то, ослабив поводья и горяча коня боевым криком, он (катафрактарий) мчится на противника подобно какому-то железному человеку или движущейся кованой статуе. Острие копья сильно выдается вперед, само копье ремнем прикреплено к шее коня, нижний его конец при помощи петли держится на крупе коня, в схватке копье не поддается, но, помогая руке всадника, всего лишь направляющей удар, само напрягается и твердо упирается, нанося сильное ранение, и в своем стремительном натиске колет кого ни попало, одним ударом часто пронзая двоих" (IX, 15).
Дополнительным оружием катафрактария могли служить длинный меч и кинжал, а также палица и, вероятно, боевой топор. Кроме того, парфянская тяжелая конница была вооружена луком. Однако было бы ошибкой считать катафрактариев Парфии конными лучниками, так как лук у них также играл роль лишь вспомогательного оружия. Кроме того, парфянские катафрактарии использовали аркан. Приспособление для его крепления было обнаружено на конной катафракте, найденной в Дура-Европос.

Особенности вооружения катафрактариев определяли их тактику, приемы боя и боевые порядки. Такая конница атаковала врага на легкой рыси сомкнутым строем. Защищенные доспехами от стрел, дротиков и других снарядов, они представляли собой грозную силу и часто, опрокидывая врага длинными копьями, прорывали его боевые порядки.
Именно в особенностях тактики и за-ключается основное отличие катафрактариев от других видов тяжелой конницы. Поэтому нельзя ставить знак равенства между клибанариями и средневековыми западноеропейскими рыцарями. Если рыцарский бой сразу же после атаки распадался на отдельные поединки, то вся сила катафрактариев заключалась именно в сокрушительной атаке сомкнутым строем.
Античные авторы описали специальные приемы борьбы с тяжеловооруженными катафрактариями. Например, Плутарх (Лукулл, 28) сообщает нам, что Лукулл приказал фракийским и галатским всадникам ударить по закованной в броню коннице сбоку и мечами отбивать ее длинные копья (контосы). Пешим солдатам он отдал приказ не использовать пилумы, а подходить вплотную к катафрактариям и поражать их мечами в бедра и голени - "единственные части тела, которые не закрывала броня". Галльские всадники Публия Красса хватались за пики парфянских тяжеловооруженных всадников и сбрасывали их на землю, или спешивались и, подлезая под живот коней, поражали лошадей в это незащищенное место (Плутарх, Красс, 25). Сброшенный на землю катафрактарий становился беспомощным. И вообще, отдельный клибанарий был довольно уязвимым. Когда удавалось рассеять строй катафрактариев, они становились добычей даже для легкой кавалерии. Например, в 271 г. н. э. пальмирские катафрактарии были разгромлены легкой римской конницей из мавров и далматинцев, которая применила старую военную хитрость кочевников: сначала обратилась в притворное бегство, а затем неожиданно атаковала утомленного преследованием врага. Роксоланские катафрактарии, которые рассыпались для грабежа по Мезии (69 г.), также были разбиты римлянами. "Римские солдаты в легких латах нападали с метательными пилумами или копьями а, когда требовалось, легкими мечами кололи врукопашную беззащитных сарматов", - так описал эти события Тацит (Истор., I, 79).
Эти сильные и слабые стороны клибанариев отметил военный теоретик конца IV в. н. э. Вегеций: "Катафракты вследствие тяжелого вооружения, которое они носят, защищены от ран, но вследствие громоздкости и веса оружия легко попадают в плен: их ловят арканами; против рассеявшихся пехотинцев в сражении они пригоднее, чем против всадников. Однако поставленные впереди легионов или смешанные с легионарной конницей, когда начинается рукопашный бой грудь с грудью, они часто прорывают ряды врагов" (III, 23).

В бою клибанарии применяли различные построения. Парфяне, возможно, строились в линию, а аланы часто шли в атаку клином. *3
Закованных с ног до головы катафрактариев на бронированных лошадях не могло быть много. Их использовали в решающий момент сражения. Клибанарии атаковали противника сомкнутым строем, решительным ударом разбивали построения врага и могли решить исход битвы. Именно так действовали парфянские катафрактарии в знаменитой битве при Каррах, в которой римская армия Красса потерпела полное поражение. *4

Убедившись на собственном горьком опыте в силе катафрактариев, римляне также создали собственную тяжелую конницу. О том, с каким трудом удавалось создавать отряды клибанариев, говорит следующий пример: в 233 г. н. э., если верить сообщению Элия Лампридия (SHA, XVIII, 56,5), император Александр Север создал отряд клибанариев, вооружив их персидским трофейным оружием. После падения Западной Римской империи (476 г.) катафрактарии сохранились в армиях Византии и сасанидского Ирана.

Источник - narod.ru

Админ должен все знать.

Уставом было точно определено, сколько каждому орденскому брату полагалось одежды, постельных принадлежностей и оружия; был точно установлен порядок дня в отношении молитв, посещения храма, трапез и т.д., Столь же строго и подробно регламентировались все военные обычаи в походе, при осаде, в лагере, на поле боя, распорядок дня и работа капитула. За престарелыми, слабыми и больными братьями был установлен чрезвычайно внимательный уход.

Орденский "альмоньер" (милостынедатель), т.е. попечитель о бедных, получал ежедневно десятую часть всех хлебных запасов для раздачи нуждающимся. Существовало также специальное Уложение о наказаниях, предусматривавшее различные кары за нарушение орденских правил.

Преступления (воровство, убийство, бунт, побег, кощунство, трусость перед лицом врага, сообщение постановлений Капитула не допущенному к участию в заседаниях Капитула брату, симония и мужеложество) карались исключением из ордена, а менее тяжелые проступки (неповиновение начальникам, клевета на брата, оскорбление действием брата или другого христианина, общение с продажными женщинами, отказ брату в пище и питье) - временным лишением права на ношение орденской одежды. Изгнание из ордена означало лишение источника существования - ведь, вступая в орден, тамплиер вносил в него все свое имущество, которое обратно уже не возвращалось.

Кто лишался орденского плаща, был обязан трудиться вместе с рабами, есть на голой земле и не сметь прикасаться к оружию. Даже после того, как ему возвращали орденский плащ, он уже никогда не мог достичь в ордене высшей должности или давать показания против кого-нибудь из братьев.

Желавший вступить в Орден тамплиеров в качестве полноправного члена ("белого плаща") должен был обладать отменным здоровьем, происходить от законного брака и из рыцарского рода. Он также должен был не состоять в браке, не быть отлученным от Церкви, не быть связанным присягой с каким-либо другим духовным орденом и не добиваться приема в орден при помощи посул или подарков.

Перед торжественным приемом в Орден кандидата, успешно отбывшего год предварительного искуса (послушничества, или новициата), два брата-рыцаря отводили его в особую комнату при орденском храме на собеседование о серьезности его намерений и обременительности тех обязанностей, которые он собирается взять на себя. Если же кандидат, вопреки всему, оставался твердым в своем решении, то, с разрешения Капитула, его вводили в храм, приводили к присяге на Святом Евангелии и с соблюдением торжественных церемоний облачали в белый орденский плащ.

Церемония посвящения (1280 г.)

Самовольно выходить из Ордена было строжайше запрещено. Если выбывший из ордена храмовник снова хотел в него вернуться, он должен был в любую погоду стоять с непокрытой головой у входа в "орденский дом" и, преклоняя колена перед каждым входящим и выходящим храмовником, слезно молить о прощении.

По прошествии определенного времени милостынедатель предлагал кающемуся подкрепиться пищей и питьем и сообщал капитулу, что брат-отступник молит проявить милосердие и принять его обратно в орден. В случае согласия капитула, кающийся проситель, голый по пояс и с веревкой вокруг шеи, являлся перед собранием капитула, на коленях и со слезами сердечного сокрушения молил о приеме и заявлял о своей готовности понести самое суровое наказание. Если он затем в течение назначенного срока приносил "достойный плод покаяния", капитул возвращал ему его прежнюю орденскую одежду.

Как уже говорилось выше, Великий магистр тамплиеров принимал важные решения не единолично, а лишь посовещавшись с "Генеральным капитулом" (в особо экстренных случаях - с Иерусалимским конвентом, т.е. общим собранием всех тамплиеров, несших службу в Иерусалиме) и только с их согласия мог объявлять войну, заключать мир, совершать покупки и продажи и т.п. Генеральный капитул состоял из высших должностных лиц всех орденских областей и наиболее опытных рыцарей, приглашаемых на совет Великим магистром; Капитул этот созывался лишь в особо важных случаях вследствие сопряженных с ним чрезвычайных расходов. Орденские дела, касавшиеся только отдельной провинции, обсуждались на заседании провинциального капитула под председательством соответствующего прецептора.

Поскольку Орден рыцарей Христа и Храма благодаря своему воинственному характеру, привлекавшему к вступления в него многочисленных представителей знати, в наибольшей степени отвечал тогдашним представлениям об идеальном рыцарстве, раскрашенному в самые яркие краски поэтической фантазией того времени (не случайно в "Парсифале" Кретьена де Труа и Вольфрама фон Эшенбаха хранителями Святого Грааля выступают рыцари-храмовники!) и пользовался благоволением государей, щедро одаривавших его землями и привилегиями, численность тамплиеров быстро возрастала.

Столь же стремительно росли богатства и владения Ордена, хотя и подчиненные его главному иерусалимскому "Храму", но разбросанные по разным странам, что оказалось позднее одной из причин его слабости. Со всех сторон стекались к ордену богатые приношения в виде коней и оружия. По завещаниям ему отказывалась десятая часть крупных состояний, огромные земельные владения, процветающие хозяйства, важные привилегии. При дворах в Париже и Лондоне и во дворцах испанских королей храмовники занимали наиболее почетные должности.
К 1260 г. Орден Храма насчитывал в своих рядах до 20 000 одних только братьев-рыцарей, не говоря о священниках, слугах и воинах, и владел 9 000 командорств, бальяжей (баллеев) и прецепторий ("храмовых дворов"). Последние представляли собой укрепленные усадьбы замково-монастырского типа, пользовавшиеся правом экстерриториальности.

Проживавшие в этих замках-монастырях тамплиеры, как рыцари, так и священники, в знак своего монашеского звания носили тонзуру и по указу папы с 1162 г. подчинялись не местным епископам, а только своему орденскому духовенству. Местные епископы не были вправе требовать церковную десятину с орденских земель. По могуществу и богатству Орден тамплиеров мог смело соперничать со всеми государями Христианского мира. Но, сделавшись повсюду государством в государстве, со своим собственным и - самое главное! - постоянным войском, собственным судом, собственными церквями, собственной полицией и собственными финансами, он стал вызывать зависть и недоверие светских государей, тем более, что римские Папы, стремившиеся подчинить этих монархов своей власти, оказывали подчиняющимся только Римскому престолу воинственным рыцарям-монахам в белых плащах с красным крестом всяческое покровительство.

Римские понтифики не находили слов для выражения своей благосклонности людям, искренне готовым умереть за веру и представлявшимся им искренне преданными Папской тиаре. В ущерб многим епископам и общей массе монашества они осыпали храмовников неслыханными привилегиями и всевозможными отличиями, создавая ему и в религиозном отношении совершенно исключительное положение, но вместе с тем вызывая к нему ожесточенную вражду всех обиженных и обойденных папским вниманием, в том числе и других духовно-военных орденов. Дело усугублялось еще и тем, что знатное происхождение большинства братьев-рыцарей Ордена Храма, их казавшиеся безграничными могущество, богатство и привилегии постепенно возбудили в храмовниках горделивое сознание своего избранничества, чувство своего неприступного величия и ненасытную алчность. Иными словами, тамплиеры впали в страшный грех гордыни.

Среди Великих магистров-преемников Гуго де Пайена наиболее выдающимися и доблестными были тамплиеры:

1) Бернар де Тремелаи (пал при взятии Аскалона в 1153 г.),

2) Одо де Сент-Аман (умер в 1179 г.),

3)Гийом де Боже (при нем крепость Аккон, или Акра, последний оплот христиан в Палестине, была 18 мая 1291 г. захвачена магометанами, а сам он был смертельно ранен), и

4) Тибо Години, под чьим руководством Орден Храма Соломонова перебрался из Святой Земли на остров Кипр, под крыло титулярных королей Иерусалимских из династии Лузиньянов.

Уже с начала XIII в., когда Орден тамплиеров еще безупречно и в полной мере выполнял свои уставные функции по защите паломников и границ Иерусалимского королевства, не было недостатка в жалобах на высокомерие, склонность к измене, лицемерие и беспутство храмовников. Широкое распространение нашла поговорка "пить как храмовник" ("bibere templariter"). Тамплиеров обвиняли в том, что они, равнодушные к общему благу, руководствовались только своими узко эгоистичными, своекорыстными интересами, стремились прежде всего удовлетворить свое властолюбие и алчность.

Храмовники нередко заключали тайный союз с мусульманами (часть из которых платила им дань), проявляли откровенную враждебность к римско-германскому Императору Фридриху Второму Гогенштауфену во время его крестового похода в Святую землю в 1228-29 гг., вели нескончаемые кровавые распри с иоаннитами и были постоянным объектом ненависти епископов, утративших над ними контроль, вследствие папских послаблений. К тому же и светские государи постепенно стали все больше завидовать богатству и могуществу Ордена Христа и Храма Соломонова. Последний сам подал пищу к дальнейшему росту недоверия и зависти, когда при Великом магистре Жаке де Молэ в 1306 г. перебрался во Францию, где ему, по идее, нечего было делать. То, что магистр приехал не самочинно, а лишь выполнял волю папы Климента Пятого, в глазах тогдашней "общественности" мало что меняло.

Перебравшись во Францию, Орден Храма неосмотрительно отдался во власть короля Филиппа Четвертого Красивого, мечтавшего присвоить себе казну тамплиеров и вдобавок раздраженного позицией ордена в его конфликте с папой Бонифацием Восьмым (Орден, как "международная организация" естественно, поддержал не французского короля, а своего сюзерена - римского Папу, которого, в духе крестоносной идеологии, продолжал считать верховным главой всего христианского мира, "Первосвященником и Царем Царей по чину Мелхиседекову"). Но во Франции в описываемое время дули уже совсем иные ветры.

Король Филипп Красивый обвинил Орден в отречении от Христа, почитании "идола Бафомета" (до сих пор никто не знает, что это такое!), осквернении Святого Причастия, мужеложестве (вот где пригодилось изображение двух рыцарей на одной кобыле!). В пользу истинности данных обвинений могли свидетельствовать фривольные высказывания многих храмовников и претензии, предъявлявшиеся Ордену храма римскими Папами и ранее (например, Иннокентием Третьим — в 1208 г.), однако отсутствовали подлинные, неопровержимые доказательства. Так, остались по сей день недоказанными утверждения, будто храмовники исповедовали тайное еретическое учение, поклонялись одновременно двум "богам" — истинному небесному и другому, земному, дарующему мирские радости, которого изображали в виде человеческой головы из благородного металла и т.п.

Но, как бы то ни было, 13 октября 1307 г. в ходе тщательно подготовленной акции были арестованы в Париже Великий Магистр де Молэ и высшие сановники ордена тамплиеров. Одновременно были схвачены почти все храмовники Франции. Замки их были разбросаны по стране, силы раздроблены и разобщены, так что они не смогли оказать никакого сопротивления королевским солдатам. Движимость и недвижимость Ордена была конфискована в пользу казны еще до начала "cудебного разбирательства". Добытые королевскими инквизиторами при помощи пыток "признания" арестованных храмовников (большинство из которых составляли, кстати, не братья-рыцари, а священники-капелланы, оруженосцы и "услужающие братья") послужили поводом к обвинению всех членов Ордена в тех же "грехах". Собравшиеся в г. Туре Генеральные Штаты (тогдашний французский парламент) и находившийся у короля Филиппа в "авиньонском пленении" Папа-француз Климент Пятый объявили выдвинутые против храмовников обвинения обоснованными. 12 августа 1308 г. Папа официально повелел инквизиции начать судебное преследование всех тамплиеров.

12 мая 1310 г. король Филипп приказал сжечь 54 рыцаря Храма на костре. Хотя Вьеннский собор католической церкви, заседавший с 16 октября 1311 г. по 6 мая 1312 г., и отказался вынести приговор Ордену тамплиеров в целом, Папа Климент Пятый своей буллой от 22 марта 1312 г. объявил о роспуске Ордена. 11 марта 1314 г. Великий магистр Жак де Молэ и целый ряд рыцарей Храма были по приказанию короля сожжены на о. Ситэ ("Еврейском острове") в Париже.

Во Франции, Кастилии и в некоторых областях Англии владения и имущество Ордена тамплиеров были конфискованы короной. В Арагоне они были переданы военно-духовному ордену Калатравы, в Германии - иоаннитам и рыцарям Тевтонского (Немецкого) ордена. У последних были давние счеты с тамплиерами - храмовники в свое время захватили главный тевтонский замок в Палестине - Монфор (Штаркенберг) и буквально вытеснили "братьев госпиталя Пресвятой Марии Иерусалимского Тевтонского Дома" из Святой Земли. Теперь Немецкий орден припомнил это "бедным рыцарям Христа и Храма Соломонова". В Португалии, где тамплиеры оказывали королю существенную военную помощь в борьбе с мусульманами, и в особенности в деле строительства крепостей, их Орден был переименован в "Орден Христа" и продолжал существовать под этим названием, которое даже нельзя считать новым, ибо "рыцарями Христа" храмовники именовались изначально.

В Шотландии тамплиеры, оказавшие королю Роберту Брюсу (отлученному, подобно храмовникам, папой римским от церкви за убийство своего соперника прямо во храме во время обедни) вооруженную поддержку (в частности, в решающей битве с англичанами при Баннокберне) и духовно окормлявшие его силами своих орденских клириков, сохранились под названием "рыцари Ордена Вереска" (Святого Андрея), позднее перенесенного Императором Петром Великим на российскую почву в качестве высшего Ордена Российской Империи.

В дальнейшем многие, в частности, масонские и парамасонские, организации принимали название "зрамовников" или "рыцарей Храма". До сих пор существует "Международный Орден Рыцарей Храма" ("Ordo Internationalis Militiae Templi") с центром в Португалии, а в Германии, Бельгии и Австрии - Немецкий Орден Тамплиеров (Ordo Militiae Templi) и Орден Рыцарей Креста и Храма (Ordo Militiae Crucis Templi), регулярно издающий журнал "Nova Militia - Die neue Ritterschaft" ("Новое рыцарство"). Но это уже тема отдельного очерка.

СПИСОК ВЕЛИКИХ МАГИСТРОВ ОРДЕНА ХРАМОВНИКОВ

1. Гуго де Пайен 1118/19–1136/37 г.г.
2. Робер де Краон 1136/37-1149 г.г.
3. Эверар де Барр 1149-1152 г.г.
4. Бернар де Тремелаи 1152-1153 г. г.
5. Андре де Монбар 1153-1156 г.г.
6. Бертран де Бланшфор 1156-1169 г.г.
7. Филипп де Мийи 1169-1171 г.г.
8. Одо де Сент-Аман 1171-1179 г.г.
9. Арно де Тюрр 1180-1184 г.г.
10.Жерар де Ридфор 1185-1189 г.г.
11.Робер де Сабле 1191-1193 г.г.
12. Жильбер Эрай 1194-1201 г.г.
13.Филипп де Плесси 1201-1209 г.г.
14.Гийом де Шартр 1210-1219 г.г.
15.Петро де Монтекауто 1219-1232 г.г.
16.Арман де Перигор 1232-1244 г.г.
17.Ришар де Бюр 1244/45-1247 г.г.
18.Гийом де Соньяк 1247-1250 г.г.
19.Рено де Вишье 1250-1256 г.г.
20.Тома Берар 1256-1273 г.г.
21.Гийом де Боже 1273-1291 г.г.
22.Тибо Години 1291-1293 гг.
23.Жак де Молэ 1294-1314 г.г.

Здесь конец и Богу нашему слава!

Источник - Проза ру

........................................................................................................................................ ........................................................................................

Масонский меч рыцаря Ордена тамплиеров. США, конец 19 века

Масонский меч рыцаря Ордена тамплиеров. США, конец 19 века (Фрагмент)

Оружие и снаряжение рыцаря-тамплиера около 1170 г.

Боевое снаряжение тамплиеров согласно статуту 1165 г.

Поединок рыцарей-тамплиеров около небольшой крепости ордена (1230 г.)

Лагерь тамплиеров во время рейда на мусульманскую територию (1240 г.)

Атака кавалерии тамплиеров (XIII в.)

Оружие и снаряжение рыцаря-тамплиера около 1290 г.

Печать тамплиеров

Источник - narod.ru

Ну и видео немножко.

........................................................................................................................................ .....

Интересный сайт тамплиеров - http://ordotempli.ru/

Админ должен все знать.

Кельты - друиды, бесстрашные воины. Название этого народа будоражит неясным ощущением величия и тайны. Народ, воспринимавший магию как реальность. Народ, создавший культуру и искусство, прошедшие через тысячелетия. Народ, в религии и мифологии которого был необычайно распространен образ лошади. А, кроме того, это едва ли не единственная культура, где божеством - покровителем лошадей была женщина.

Кто они?

Древнегреческие географы и историки называют кельтов в числе четырех величайших варварских народов известного мира (наряду со скифами, персами и ливийцами). Во времена зарождения кельтологии ученые выдвигали самые разные теории относительно происхождения кельтов, некоторые даже видели в них выходцев из Северной Африки. Впрочем, современные лингвисты однозначно относят кельтов к индоевропейцам, потомкам племен, начавших на заре второго тысячелетия до н.э. экспансию из Северной Европы или евразийских степей. Однако над областью, позднее названной кельтской, прокатились такие волны переселений, так много народов здесь боролось и селилось, что кельтское сообщество нельзя рассматривать как нечто единое. Скорее это некий конгломерат, сложившийся в глубокой древности благодаря преемственности и взаимопроникновению культур. Как бы там ни было, во второй половине I тысячелетия до н.э. кельты занимали большую часть европейских территорий и даже некоторые регионы Ближнего и Центрального Востока, где о них до сих пор напоминает множество топонимов. Например, Mediolanum (Милан), Viro-dunum (Верден), Cremona (creamh - чеснок).

Античные авторы описывали кельтов как людей высокого роста, со светлой кожей, развитой мускулатурой, голубыми глазами и белокурыми волосами. Однако, как мы знаем, в понятие «кельты» входило множество племен (галлы, галаты, белги и т.д.), и это описание вряд ли применимо ко всем из них. Обрисованная античными авторами внешность наиболее соответствовала стандартам красоты, принятым у островной кельтской знати и воспетым в древнеирландской литературе.

Всадники с «конскими гривами»

Маска, изображающая лошадь. Йоркшир, I век н.э.

Общей чертой кельтских племен была значимость в их культуре лошади. Вплоть до того, что даже личные имена содержали «лошадиные» элементы. В их захоронениях часто встречаются детали повозок и конской упряжи. Разумеется, по сохранившимся материальным свидетельствам мы можем судить, в основном, о правящем классе, родовой знати. И можно сказать, что кельтские вожди железного века использовали в качестве упряжи усовершенствованные восточные модели, весьма разнообразные по форме. Сбрую изготавливали с отдельными частями из бронзы, для колесниц делали железные ободы и другие металлические детали. В доисторической Европе всадники обычно использовали трензели с грызлом из двух звеньев, но на территории Шампани, а позднее в Британии и Ирландии вошли в обиход трензели с грызлом из трех звеньев - то, что в обиходе современных конников называется «восьмеркой». По словам исследователя Теренса Пауэлла, «они (Трехчастные трензели. - Прим. авт.) причиняли животным меньше страданий, что свидетельствует о развитии искусства верховой езды.

Диодор, Плиний и другие авторы отмечают живописность и пестроту кельтских нарядов. Но львиную долю их описаний занимает такой предмет одежды, как bracae, попросту говоря - штаны. Сам факт, что кельты носили штаны, вызывает ряд интересных ассоциаций - например, со скифами, конным народом, также носившим штаны. Можно сделать вывод, что одежда, удобная для верховой езды, вероятно, была естественным «приложением» к комплексу навыков разведения и использования лошадей.

Любопытно также и описание причесок кельтов. Диодор сообщает, что кельты смачивали волосы известковым раствором и странным образом зачесывали их со лба назад - на манер лошадиной гривы.

Самое кельтское искусство

Несмотря на то, что верховая езда у кельтских народов всегда была развита и со временем количество конных воинов только увеличивалось, у нас нет оснований полагать, что у кельтов существовала кавалерия в том виде, в каком она присутствовала у ассирийцев и римлян. Цезарь, например, сообщает, что в Галлии на смену воинам, сражавшимся на колесницах, пришли equites (всадники). Но все они принадлежали к высокому социальному рангу, не являлись специальным воинским подразделением и собирались вместе лишь для немедленных военных действий. Павсаний употребляет любопытный термин, заимствованный у более древних греческих авторов и восходящий к III веку до н.э. Он рассказывает о trimarcisia - трех всадниках, в числе которых был один вельможа и двое его спутников, готовых прийти ему на выручку в бою или предоставить свежую лошадь. Но, опять же, нет никаких указаний на то, что эти троицы составляли особые воинские расчеты.

Античные авторы сообщали, что кельты придавали большое значение искусству управления колесницей и говорили сами о себе, что они все так или иначе умеют править лошадьми, но не все - возницы. Признавая этим, что искусство править лошадьми сродни поэтическому таланту. Кельтские колесницы отличались от римских - они были открыты спереди. Римляне в изумлении описывают, что кельты, хвалясь своей ловкостью и искусством управления колесницей, совершали такой трюк - возница осаживал упряжку, идущую на полном ходу, и тут же пробежав вперед по дышлу, останавливался, балансируя на нем. Такая воинская похвальба напоминает обычай викингов, когда для доказательства своей ловкости викинги пробегали по веслу плывущего корабля.

Важность места, занимаемого лошадью в жизни кельтов, подтверждается тем, что изображения коней на кельтских территориях встречаются повсеместно. Но особое внимание уделялось этому животному в Галлии, где на реверсе большинства галльских монет фигурирует изображение боевого коня. Один из исследователей кельтской культуры Дюваль так описывает эти монеты: «Изображенный в одиночестве, свободный, часто вставший на дыбы, иногда окруженный звездными знаками, боевой конь является центральной фигурой кельтской нумизматики». Дюваль связывает это с тем, что Галлия славилась коневодством, и почти постоянное присутствие фигуры коня на находившихся в обращении монетах напоминало всему миру о престиже ее всадников и богатстве ее пастбищ.

Скажи мне, во что ты веришь...

Религию кельтов принято называть первобытной. Любые попытки выстроить верования кельтов по схеме великих мировых религий, отыскать в них логику и иерархию, бесполезны и говорят о неверном понимании всей ее сути. Как и все древние религии, религия кельтов была неотделима от магии. Они верили, что магические силы пронизывают окружающий мир и влияют на все аспекты человеческой жизни. Эти силы можно использовать в своих интересах с помощью ритуалов, жертвоприношений и чтения вслух священных сказаний, которые побуждают богов снизойти до человеческих нужд.

Представления о загробной жизни кельтов по своей идее в чем-то близки египетской традиции. Римляне с изумлением отмечали, что кельт может дать в долг деньги в обмен на обещание получить их обратно в будущей жизни.

Наши знания о кельтских богах основываются в значительной степени на описаниях античных авторов, которые, естественно, стремились найти в них привычные черты. Однако следует помнить, что развитого, организованного, общепринятого пантеона, такого, как у греков и римлян, в кельтском мире не существовало. Кельты, как и многие древние народы, уделяли большое внимание числу «три». И современные исследователи выделяют три бросающиеся в глаза особенности кельтской религии: тройственность божественных образов, широкое распространение анималистических мотивов и восходящий к глубокой древности культ богинь-Матерей.

К числу этих богинь относят и Эпону - богиню-всадницу, которая чаще всего изображается сидящей на лошади боком, причем за ее лошадью следует жеребенок. Эпона была покровительницей всадников, а также, будучи покровительницей лошадей (особенно кобыл и жеребят), обеспечивала земледельческое процветание. Вероятно, из-за того, что ни один из богов греко-римского пантеона, ни Диоскуры, ни сам Марс, не имели таких тесных связей с лошадьми, как она, образ Эпоны был принят и имел большую популярность у римлян, особенно в армии, которая распространила ее культ вплоть до Италии, где календарь I в. н.э. отмечает ее праздник 18 декабря. Более того, Эпона была одним из двух кельтских божеств, которых почитали даже в столице империи - Риме.

Вообще образ лошади был необычайно распространен в религии и мифологии кельтов. Лошадей связывали не только с волнами моря, которые скачут подобно коням, а пена на их гребнях уподобляется конским гривам, но также и с водами почвы. Но и те, и другие воды соотносятся с загробным миром, и лошадь уже выступает не только в качестве демона загробного мира, но и в качестве проводника душ в кельтских святилищах юга Галлии. До сих пор в фольклоре кельтских народов скачут водяные лошадки - чудесные животные, которые обитают в воде: келпи, ракушники, кабилл-ушти, эх-ушки, агиски и брэги... Нрав у каждого свой, но объединяет их одно - привычка заманивать людей и прыгать вместе с седоками в воду. Для людей эти прыжки заканчиваются по-разному: кто отделывается купанием, а кого и съедают.

Самая известная из водяных лошадок - келпи, обитающая в шотландском фольклоре. Келпи селится в реках, избегая озер и морей. Это оборотень, способный превращаться в других животных и человека. Когда ему удается искупать своего седока, келпи с грохотом и ослепительной вспышкой исчезает. Но когда келпи чем-то рассержен, он становится кровожадным - разрывает свою жертву на кусочки и пожирает. Есть у келпи еще одно развлечение: он может принимать обличье прекрасного принца и соблазнять девушек. Узнать его можно только по мокрым, с запутавшимися водорослями, волосам. Девушки, будьте осмотрительны с прекрасными принцами!

Кельты создали своеобразное и великолепное искусство, которое сумело противостоять обаянию античного искусства и на протяжении многих веков озаряло своим блеском человеческую цивилизацию.

А.Юбер, крупный исследователь кельтской культуры, называет кельтов «факелоносцами древнего мира». По его словам, кельты выступали в роли цивилизаторов. В качестве посредников они принесли в Центральную Европу греческую цивилизацию, не забыв при этом обогатить и собственную культуру.

Кто из нас не любовался завораживающим переплетением кельтского орнамента? И все, вероятно, не соотнося это с кельтской традицией, знакомы с такими воплощениями природных и магических сил кельтов, как эльфы, фейри, Пак, Робин Добрый Малый и др.

В этом и состоит еще один феномен кельтской культуры, что по сию пору она не только присутствует рядом с нами, но и оказывает на нас свое влияние.

КМ-№2 за 2005 г

Админ должен все знать.

Устройство нормандского рыцарского седла

Англо-саксонский воин из дружины короля Гарольда. Реконструкция по изображениям на «вышивке из Байё». Одет в длинную тунику, стёганный гамбезон и кольчужный хауберк с капюшоном и отстёгивающейся лицевой кольчужной маской, обшитой изнутри кожей. Крепилась она, скорее всего, непосредственно за капюшон кольчуги, при помощи крючков, пришитых к её углам. На голове цельнокованый шлем снаносником. Заброшенный за плечи овальный щит держит ремень — гуж. Мечевая перевязь спрятана под кольчугой таким образом, что сбоку (по-видимому, через специальную прорезь) высовывается только рукоятка меча, а большая часть ножен зачем-то прикрыта полой кольчуги. Основное оружие — боевой топор на длинной рукоятке, чтобы можно было удобнее рубить с большим замахом — приём очень эффективный в бою один на один, однако для тесного боевого построения вряд ли удобный
Нормандский воин 1066 г. Реконструкция по изображению на «вышивке из Байё». Одет в кольчугу с капюшоном, поверх которой надет стёганный кафтан. Рукава и у кольчуги, и у кафтана доходят всего лишь до локтей. Ноги защиты также не имеют. Шлем крашеный, нормандского образца. Щит в форме «перевёрнутой капли» несет на себе изображение «извилистого креста»

Судить о том, каким образом снаряжались на битву конные воины XI в., мы можем на основании уникального артефакта - знаменитой «вышивки из Байё», ещё совсем недавно именовавшегося «Байонским ковром», хотя Байё — это в Нормандии, а город Байона — на Юге Франции, и славится он вовсе не своим музеем «Байёсского ковра», а... прекрасной ветчиной! Впрочем, «ковром» эту вышивку называть неправильно, потому, что это именно вышивка, а отнюдь не тканый ковёр или гобелен.
Просто чудо, что этот памятник столь далекого прошлого не только сохранился, но даже дошёл до нас без особых повреждений. При этом его размеры не могут не протрясать: 75 м в длину при ширине всего лишь 70 см! Вышивка осуществлена шерстяными нитками восьми цветов: три оттенка синих, ярко-зелёный, темно-зелёный, красный, жёлтый и серый. Контуры рисунка выполнены стебельчатым швом, остальные части —-гладью. В раскраске сюжетов наблюдается некоторая причудливость: там фигурируют, например, синий конь и человек с зелеными волосами. Всего на полотне вышито 59 сцен так или иначе связанных с завоеванием Британии нормандцами, причём,скорее всего, их должно быть 60, однако конец полотна немного оборван. О колоссальном объёме работы, который был заложен в эту вышивку, свидетельствует и то, что на ней изображено 626 человеческих фигур, 202 лошади, 55 собак, 505 других животных, 49 деревьев, 37 зданий и 41 корабль! Помимо сугубо банальных эпизодов, на широком бордюре вышиты сцены из Эзоповых басен, показаны картины сельского быта — охота, пахота и целый ряд весьма неприличных изображений, которым здесь вроде бы совсем не место.
Недаром английский историк Эндрю Бриджфорд считает, что Байёсское полотно не что иное, как своеобразная месть покоренных саксов победившим французам, на котором они, правда в завуалированной форме, но, тем не менее, очень точно воспроизвели реальные события завоевания Британии, а вовсе не то, как это хотели представить сами завоеватели!
На полотне показано, что отдельные воины держат копья уже вполне по-рыцарски, т.е. зажав их под мышкой, однако большинство все ещё их бросают либо наносят ими удары, удерживая в поднятой руке. По мере того, как копья у нормандцев ломались или терялись, они брались за мечи, в то время как пехотинцы короля Гарольда, выстроив «стену из щитов», бросали в них булавы (некоторые считают, что это были палки с привязанными к ним камнями!), а копья использовали для метания. В рукопашном бою они рубили своих противников мечами и широколезвийными топорами с длинными рукоятками. При этом держали их двумя руками, а кто-то и одной, прикрываясь при этом щитом.
Что же касается показанных на «полотне» доспехов, то Лилиана и Фред Функены отмечали, что в начале исследователи насчитали восемь типов кольчуг, затем их число свели к трём. Однако англичанин Ф.М. Келли в 1931 г. отверг и эту номенклатуру, посчитав, что все воины на «Байёсской вышивке» одеты в традиционную кольчугу, с чем в настоящее время согласно большинство английских историков.
По их мнению, завоевавшим в 1066 г. Англию выходцам из Франции вряд ли имело смысл придумывать какие-то другие доспехи из колец, когда к их услугам была проверенная временем кольчуга из колец, скрепленных друг с другом. Другое дело, что из-за особенностей конной схватки одной кольчуге в это время могло быть недостаточно. Недаром на «Байёсской вышивке» и сам герцог Вильгельм и его брат — епископ Одо — имеют на ногах ещё и кольчужные чулки, отсутствующие у большинства всех прочих воинов.
В то же время металлическая чешуя вполне могла нашиваться на кафтаны, как с той, так и с другой стороны. Почему бы и нет, если такого рода доспехи существовали ещё у воинов каролингской эпохи?
А вот доспехов более надёжных не использовала ни та, не другая сторона. Да в этом и не было особой надобности, поскольку в битве обе стороны использовали не слишком мощный «простой» лук.
В сценах сражения его можно увидеть в руках у 29 воинов. Однако 23 из этого числа изображены на кайме, чем явно показывается их второстепенная роль, хотя многие всадники на основном поле буквально утыканы стрелами. Конный лучник на полотне всего один. Он не имеет защитного вооружения и держится позади преследующих саксов нормандских рыцарей. И вряд ли это можно считать забывчивостью вышивальщиц: все остальные детали вооружения были вышиты ими весьма тщательно.
Что касается щитов, то основным изображением на них является извилистый четырехконечный крест. Такие щиты в Англии принято называть «змееподобными» — по форме популярного в этой стране воздушного змея. Интересно, что в мирной обстановке, будучи положенными на козлы, такие щиты использовались в качестве стола, отчего, надо думать, их внутренняя поверхность должна была иметь порядком засаленный вид!
Сёдла с Байёсской вышивки и множества других рисунков сегодня известны в деталях: передняя и задняя луки седла выгнуты наружу и имеют верхушку, закрученную в завиток. Само седло было очень простым. Сиденье состояло из двух-трёх деталей, которые соединялись с луками, имевшими полукруглые вырезы снизу. На некоторые седела подкладыва-лась подушка, закрывавшая жёсткие доски. Стремена были длинными. Ремни стремян пропускались через прорезь и соединялись под седлом, реже прибивали гвоздями. Подпруги также прибивались гвоздями, а их длину регулировали с помощью пряжки. Седло могло дополнительно фиксироваться грудным ремнём и подхвостником, которые иногда украшали металлическими бляшками (особенно широко данный обычай распространился в XII в.). Потник подкладывали под седло, чтобы оно не натирало спину лошади.
Сверху седло накрывали чепраком, который добавлял удобства всаднику. Узда была простой формы и имела подгубную цепочку с мундштуком.
Сёдла XIII в. имели более вертикальную заднюю луку. Передняя и задняя луки теперь заметно отличались друг от друга. Подхвостник стал использоваться чаще. Иногда большой декоративный чепрак накладывали на седло, выпуская луки через прорези, а сами сёдла расписывали краской.

Вячеслав ШПАКОВСКИЙ. "ТМ"

Админ должен все знать.